Смерть старого солдата
Старый солдат умирал и он знал б этом и не страшился смерти. Слишком многое прожито и пережито, чтобы цепляться за жизнь. Да и большинство шедших с ним по жизни уже там и ждут его и он ждет встречи с ними. Единственное, что останавливало его в этой жизни - это его верная и единственная по жизни женщина, его жена с которой они прошли эту долгую, трудную, но наверное в чем - то и счастливую для них обоих жизнь. Вот она сидит рядом с ним, седая, сгорбленная, убитая горем женщина и ему так и хочется сказать ей. Не страдай, не убивайся - ведь наш путь, плохой или хороший пройден, пора уходить. И когда по человечески проводишь меня, собирайся и ты потихонечку вслед за мной, я буду тебя там ждать и мы снова будем вместе.
Старому солдату хотелось в конце вспомнить и многое им прожитое. Вспомнил он себя ещё и карапузом в одной рубашке, державшимся за подол матери и почему-то безудержно плачущим, наверное, ему казалось, что мать куда-то от него уходит. Вспомнил он себя уже и мальчишкой, бегающим босиком с приятелями по пыльной деревенской улице, вздымая клубы пыли, а мать из окна грозит ему пальцем. И как впервые у него появилось такое гордое мальчишеское чувство, когда научившись плавать, он наравне с другими стал нырять в их небольшой лесной речке, лазать под берег за раками, ловить под камнями скользких налимов. Вспомнил, как и полетать ему пришлось, правда, с черемухи, когда с друзьями, чтобы полакомиться вкусными ягодами и похвастаться друг перед другом, забирались они всё выше и выше на высокое развесистое дерево. И конечно, в конце концов, тонкая ветка под ним треснула и он полетел вниз. Но дальше не помнил. Очнулся, а его друзья уже сидят вокруг, сочувствуют, но ничего - обошлось. Дома о таких вещах не рассказывают, а то самому же и попадет. И как, катая по улице с мальчишками тяжелый колесный обруч, он нечаянно подставил под него ногу. И конечно была сильная боль, кровь, но он мальчишка и поэтому, не показывая вида и слёз, похромал домой, где уже мать, отругав его, смазала ранку, вытерла его выступившие слезы. Целую неделю пришлось просидеть дома, да и на всю жизнь на коленке остался рубец.
И конечно, вспомнились походы в лес за ягодами и грибами. Как он сначала боялся заблудиться и всё время не отходил от своей старшей сестренки. Но видя, что все ягоды и грибы достаются впереди идущим и он стал отбегать в сторону и тоже находить и сладкие ягоды малины и бело-розовые кисти крупной, кисло-сладкой брусники. А в сухой, плотной траве нашел с круглыми желтыми шляпками рыжики и даже большого мясистого, белокоричневого грибного князя - княжика. Боясь в густом, затемненном хвойном лесу потерять друг друга, они постоянно аукались друг с другом, а собравшись вместе - старшие проверяли у младших, не набрали ли те поганок и вообще тех грибов, от которых хотя и не отравишься, но их не принято собирать. Вообще, в их местности за съедобные грибы считались, конечно, княжики (белые) и рыжики, а на болоте - грузди. Ну и в березняке и осиннике, больше осенью, собирали еще не червивые подберезовики (серые), но они считались уже грибами второго сорта.
Были в лесу и запоминающиеся встречи. Так однажды в густом малиннике они услышали шум, треск, чавканье и решили, что это мальчишки с другой деревни и решили их напугать. Но когда незаметно подкрались и заорали все вместе, то из малинника выскочил перепуганный медведь и он рванул в одну сторону, а они - в другую. Вспомнил он и как на болоте, собирая с кустов вкусную крупную голубику, его приятель не заметил и наступил на гадюку. Хорошо, что в болото всегда ходили в сапогах, но она все - таки извернулась и укусила в коленко. Старшие пытались выдавить и отсосать кровь из ранки, но видно недостаточно и нога на глазах стала распухать. Пришлось быстро возвращаться домой и нести мальчишку на спине, на закукорках. А уж в деревне - сразу на лошади отвезли в местную больницу, где он пролежал две недели.
Еще был случай, когда в лесу отстал от всех один малыш и как его не кричали, он не откликался. И решили, что он один убежал домой, хотя так не полагалось и старшие всегда об этом напоминали. Пришли домой, а мальчишки нет. Пошли искать уже всей деревней, искали три дня и не нашли, ведь вокруг обжитых мест тянутся сплошные леса и болота на десятки, а то и на сотни верст. Мальчишку нашли уже на участках лесозаготовок верст за семьдесят от деревни на четвертый день. Как он сумел пройти так далеко по лесному бурелому. Он говорил, что во сне кто - то нес его на руках. Все в деревне решили, что его унес хозяин леса – леший, но видно пожалел невинную христианскую душу и подкинул его людям. Вообще в деревне верили в разных лесных и болотных духов и всегда, набрав ягод, грибов, накупавшись в речке - говорили им спасибо. Эти языческие обычаи существовали вместе с христианскими и не мешали друг другу.
Вспомнил он и любимый мальчишками праздник в начале весны – Масленицу, когда заранее всей округой собирали разное для костра. Причем было поверье, что если из какого - то дома ничего не дадут для Масленицы, то этот дом в этом году ждет несчастье. Поэтому давали все и мальчишки на санках всё это отвозили на костер. Особенно ценились старые пропитанные дегтем колёса. Их обычно водружали на самый верх и уже поздно вечером зажигали. И все вокруг веселились, мальчишки катались на лыжах, а взрослые - на санях. И такие масленичные костры в этот вечер были видны по всей округе. И еще одну любимую зимнюю забаву он вспомнил. Когда к весне на полях появлялся крепкий снежный наст, они с мальчишками целыми днями гонялись на лыжах за лисами и зайцами. Конечно, никогда их не могли догнать, но азарт был настоящий - охотничьий.
Так проходило детство и было, что вспомнить бывшему деревенскому мальчишке. Подрастая, как и все в деревне, он включался в домашнюю работу. Его обязанностью сначала было хранить огород от кур, чтобы они не разгребали землю на огороде, пасти и загонять скот во двор, помогать взрослым сушить и складывать сено во дворе, на повети. Да мало ли разных дел найдется на деревенском дворе. Вообще считалось, что вместе с мальчишкой в хозяйстве должен расти жеребенок, чтобы он привыкал к хозяину, что необходимо в тяжелой крестьянской работе. И конечно, мальчишку, как будущего мужика, с раннего детства приучали, как запрягать лошадь и ездить верхом, естественно без седла. Он вспомнил, как впервые отец посадил его на широкую лошадиную спину и подстегнул её, так что лошадь какое-то время трусила быстрым шагом. А он, вцепившись в лошадиную гриву, гордый, что сидит и не падает, только жалел, что не видят это его приятели. Но зато поздно вечером, накатавшись, он едва мог ходить - стер почти до крови свою задницу. Вспомнил